ИЗДАЕТСЯ ПО БЛАГОСЛОВЕНИЮ ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННЕЙШЕГО МИТРОПОЛИТА ТОБОЛЬСКОГО И ТЮМЕНСКОГО ДИМИТРИЯ

    





На начало





Наши баннеры

Журнал "Печатные издания Тобольско-Тюменской епархии"

"Сибирская Православная газета"

Официальный сайт Тобольcко-Тюменской епархии

Культурный центр П.П.Ершова

Тюменский родительский комитет


Священноисповедник Лука (Войно-Ясенецкий) Архиепископ Крымский и Симферопольский

Тропарь, глас 1 Возвестителю пути спасительного, исповедниче и архипастырю Крымския земли, истинный хранителю отеческих преданий, столпе непоколебимый, Православия наставниче, врачу богомудрый, святителю Луко, Христа Спаса непрестанно моли веру непоколебиму православным даровати и спасение, и велию милость.


Кондак, глас 1 Якоже звезда всесветлая, добродетельми сияющи, был еси святителю, душу же равноангельну сотворил, сего ради святительства саном почется, во изгнании же от безбожных много пострадал и непоколебим верою пребыв, врачебною мудростию многия исцелил еси. Темже ныне честное тело твое от земленных недр обретенное дивно Господь прослави, да вси вернии вопием ти: радуйся, отче святителю Луко, земли Крымстей похвало и утверждение.

Судьба этого святого ярка и неповторима. Ибо в своей земной жизни он соединил два служения — Богу и людям. Одно — в качестве архипастыря. Другое — в качестве врача-хирурга. Подобных ему не бывало и вряд ли когда-либо будет. Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий (так звали в миру святителя Луку) родился в 1877 году в городе Керчи в семье провизора. Религиозная атмосфера в семье была своеобразной. Отец ревностный католик, был человеком тихим и своих взглядов детям не навязывал. Семейные отношения в доме определяла мать. Она воспитывалась в православных традициях, и вера ее выражалась в добрых делах, которые она творила во славу Божию. Истинное понятие о христианской вере Валентин Войно-Ясенецкий получил, усердно прочитав Новый Завет, подаренный ему директором гимназии при получении аттестата зрелости. Многие места этой святой книги произвели неизгладимое впечатление на юношу.

Однажды на заседании, по свидетельству врача ГФ. Пятидверной, один военный хирург задал вопрос Владыке: «Как вы, такой специалист, хирург, можете верить в Того, Которого никто никогда не видел, в Бога?» Профессор ответил: «Вы верите в любовь?» - «Да». - «Вы верите в разум?»- «Да».- «А вы видели ум?» - «Нет» .-«Вот так и я не видел Бога, но верю, что Он есть».

По окончании гимназии в Киеве он избрал медицину в качестве дела, которому решил посвятить жизнь, хотя святитель впоследствии вспоминал, что испытывал больше склонностей к занятиям живописью, тогда как «к естественным наукам чувствовал почти отвращение». Однако, как глубоко верующий человек, «признал себя не вправе заниматься тем, чем мне нравится, и обязан заняться тем, что полезно для страдающих». И этот жертвенный поступок был вознагражден Богом. Святитель Лука вспоминал, что, учась на медицинском факультете Киевского университета, он увлекся хирургией. Впоследствии об его хирургическом мастерстве было сложено много легенд. Сам же он в своих «Воспоминаниях» так резюмировал итог своих юношеских исканий: «Из неудавшегося художника я стал художником в анатомии и хирургом». По окончании университета Валентин в составе медицинского отряда Красного Креста участвовал в русско-японской войне. В военно-полевом госпитале в Чите он успешно оперировал раненых. Там святитель встретил женщину, ставшую его женой и матерью его четырех детей, — сестру милосердия Анну Ланскую, которую раненые прозвали «святой сестрой» за ее исключительную доброту и кротость характера.

Впоследствии семья Войно-Ясенецких жила в разных городах России — Ардатове, Фатеже, Переславле-Залесском, Ташкенте. И везде Валентин Феликсович много и успешно оперировал больных. Занимался и научной работой. В 1915 году вышла его первая книга — «Регионарная анестезия», посвященная вопросам местного обезболивания при оперативном лечении больных. Для работы надо было изучить французский язык и прочитать около пятисот работ на французском и немецком языках. В 1916 году за этот труд он был удостоен степени доктора медицинских наук и премии Варшавского университета. Вслед за этим у Валентина возникла мысль изложить свой обширный хирургический опыт в книге под заглавием «Очерки гнойной хирургии». При этом, как он вспоминал позднее, ему явилась «крайне странная, неотвязная мысль: когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа».

1917 год был переломным не только для страны, но и лично для Валентина Феликсовича. По клеветническому доносу произошел первый арест В.Ф. Войно-Ясенецкого. Милостью Божией доктор избежал неминуемой смерти, но в этом же году умерла от туберкулеза его жена.

Будучи активным мирянином, однажды в конце 1920 года Валентин Феликсович присутствовал на епархиальном собрании, на котором он произнес речь о положении дел в Ташкентской епархии. После собрания правящий архиерей - епископ Ташкентский и Туркестанский Иннокентий (Пустынский) - отвел профессора в сторону и, восторгаясь глубиной и искренностью его веры, сказал: «Доктор, вам надо быть священником!» «Хорошо, Владыко! Буду священником, если это угодно Богу!» – ответил Валентин Феликсович и минуты не размышляя. В 1921 году в праздник Сретения Господня Валентина рукоположили в сан священника, в 1923-м постригли в монашество с именем Лука в честь евангелиста и апостола Луки, который, по преданию, был художником (иконописцем) и врачом.

На съезде туркестанское духовенство, зная высоту духовной жизни отца Валентина и его ревность в защите Православия, избрало его на Ташкентскую кафедру. 31 мая того же года Луку хиротонисали во епископский сан. Принятие священства в двадцатые годы требовало от человека немалого мужества. Ведь это было время разгула «воинствующего атеизма». А святитель Лука не побоялся открыто вступиться за Православную веру, которую стремились вытеснить из сердец и памяти людей. Вот его собственные слова, объясняющие, почему он это сделал: «При виде кощунственных карнавалов и издевательств над Господом нашим Иисусом Христом, мое сердце громко кричало: «не могу молчать!» И я чувствовал, что мой долг — проповедью защищать оскорбляемого Спасителя нашего и восхвалять

Его безмерное милосердие к роду человеческому». Но самой яркой проповедью христианства, которую всю свою жизнь вел святитель Лука, было его служение в качестве врача-хирурга. Вряд ли возможно назвать хирурга, равного ему в его врачебном искусстве. Он одним из первых в России делал операции не только на желчных путях, почках, желудке и кишечнике, но даже на сердце и на мозге, прекрасно владел и техникой глазных операций. Такой диапазон кажется сегодня невероятным. Один из лучших его биографов,

Галина Федоровна Пятидверная свидетельствует о Владыке, как о выдающемся диагносте: «К нам в госпиталь поступил больной на долечивавание с жалобами на боли в правом бедре и невозможность передвигаться. В боях он получил контузию, ранения не было. При осмотре больного все ведущими специалистами госпиталя никакой патологии обнаружено было, ни на снимках, ни в анализах. Нужно выписывать, а он не мог ходить. Наш ведущий хирург, человек резкий и решительный, на обходе сказала: «Он симулянт, выписывайте». Мне было его очень жаль, и я просила профессора Войно- Ясенецкого посмотреть этого юношу. Владыко осмотрел его внимательно, долго смотрел ему в глаза. Ему подали снимки, анализы, но он не взял их: «Ничего не надо, увезите больного».

Когда юношу увезли, профессор сказал: «У больного рак предстательной железы с метастазами в бедро». Это прозвучало как гром среди ясного неба. «Не верите? Давайте его в операционную». В операционной, после успокоительной беседы, под местным наркозом по наружной поверхности бедра был произведен разрез и из него выпал конгломерат опухоли 5x6 сантиметров напоминающий красную икру, который направили на срочную гистологию.

Через 30 минут в предоперационную, где сидели все врачи во главе с профессором, вбежала гистолог и сказала: «Вы прислали мне метастаз из раковой опухоли предстательной железы». Владыка Лука сказал: «Если можно вызовите маму больного». Через две недели юноша скончался».

Марк Поповский, упоминает о том, что в 1924 году, за десять лет до официально известного случая трансплантации чужеродной почечной ткани, он пересадил больному почку свиньи, то есть произвел операцию, с которой отсчитывается эра пересадок почки в нашей стране.

Этот искуснейший хирург был необычайно смиренным человеком. Он признавал себя лишь орудием в руках Бога. «Это вас Бог исцелил моими руками. Молитесь Ему», — так говорил он пациентам, пытавшимся его «отблагодарить». При этом он благословлял больных. Перед каждой операцией молился; прежде чем сделать на коже разрез, трижды осенял крестным знамением операционное поле. Операции его почти всегда были успешными.

Глубоко христианской была и личная жизнь святителя Луки. Он отличался крайней нестяжательностью, не брал традиционных в медицине со времен Гиппократа «приношений» врачу от больных. Будучи архиепископом в Симферополе, «всегда ходил в чиненых рясах с прорванными локтями», предпочитая потратить деньги на еду для нуждающихся. Многие из них ежедневно приходили к дому, где жил Владыка, там их кормили обедом... Это милосердие архиепископа-хирурга было убедительней самых красноречивых, но не подкрепленных делами проповедей.

За свои православные убеждения святителю Луке пришлось заплатить одиннадцатью годами мытарств по тюрьмам и ссылкам. Енисейск, Красноярск, Архангельск — вот города, где служил людям святитель Лука как врач и как епископ. В начале зимы 1923 года святитель был отправлен в первую ссылку в Енисейск. Одна из остановок по была в Тюмени.

«В Тюменской тюрьме наша остановка продолжалась недолго, около двух недель, и я все время лежал без врачебной помощи». Это было первое проявление миокардита. Целых два месяца Владыка жил в деревни Плахино в избе, окна которой не имели стекол, вместо них были вморожены толстые льдины, и сквозь щели жестокий, пронизывающий ветер наносил внутрь кучи снега. Ссылка в Архангельск была второй из его ссылок и длилась три года — с 1931 по 1933 год. Вторую ссылку епископ Лука считал легкой. В архангельской ссылке ему позволили заниматься хирургической деятельностью, а также подготовкой к печати своего основного труда — «Очерки гнойной хирургии». Здесь он разработал новый метод лечения гнойных ран. Его вызывали в Ленинград, и Киров лично уговаривал его снять сан, после чего обещал тут же предоставить ему институт. Но Владыка не согласился даже на печатание своей книги без указания сана. Книга вышла в свет в 1934 году, сразу после ссылки. За этот труд святитель получил в 1946 году Сталинскую премию первой степени.

После окончания ссылки в 1933 году епископ пережил тяжелый период своей жизни, отказавшись занять свободную архиерейскую кафедру, он мучился мыслью о том, что прогневал Бога. Редкую тропическую болезнь, сопровождавшуюся отслоением сетчатки глаза, он принял как Божие наказание. «В своих покаянных молитвах я усердно просил у Бога прощения за это двухлетнее продолжение работы по хирургии, но однажды моя молитва была остановлена голосом из неземного мира: «В этом не кайся!» И я понял, что мои «Очерки гнойной хирургии» были угодны Богу, ибо в огромной степени увеличили силу и значение моего исповедания имени Христова в разгар антирелигиозной пропаганды».

В 1937 году последовал третий арест и ссылка на пять лет в Красноярский край. Владыке выдвинули страшные для того времени обвинения в шпионаже в пользу иностранной разведки, к этому не постеснялись добавить и обвинение в убийстве больных на операционном столе. Чтобы заставить обвиняемого сознаться в «содеянном», чекисты изобрели прием, который получил название «конвейер».»Этот страшный конвейер продолжался непрерывно день и ночь. Допрашивавшие чекисты сменяли друг друга, а допрашиваемому не давали спать ни днем, ни ночью. Я опять начал голодовку протеста и голодал много дней. Несмотря на это, меня заставляли стоять в углу, но я скоро падал от истощения. У меня начались ярко выраженные зрительные и тактильные галлюцинации. Допрос конвейером продолжался тринадцать суток, и не раз меня водили под водопроводный кран, из-под которого обливали мне голову холодной водой».

«В один из праздничных дней, - вспоминает Владыка, я вошел в гостиную, чтобы начать Литургию, и неожиданно увидел у противоположной двери незнакомого старика-монаха. Он точно остолбенел, увидев меня, и даже не поклонился. Придя в себя, он, отвечая на мой вопрос сказал, что в Красноярске народ не хочет иметь общение с неверными священниками и решил послать его в город Минусинск, верст за двести к югу от Красноярска, где жил православный епископ. Но к нему не поехал монах Христофор, ибо какая-то сила влекла в Енисейск, ко мне. «Почему же ты так остолбенел, увидев меня?» - спросил я у него. «Как же было не остолбенеть! - ответил он. - Десять лет тому назад я видел сон, который как сейчас помню. Мне снилось, что я в Божьем храме и неведомый мне архиерей рукополагает меня во иеромонаха. Сейчас, когда вы вошли, я увидел этого архиерея!» Монах сделал мне земной поклон, и за Литургией я рукоположил его во иеромонаха. Десять лет тому назад, когда он видел меня, я был земским хирургом в Переславле-Залесском и никогда не помышлял ни о священстве, ни об архиерействе. А у Бога в то время я уже был епископом... Так неисповедимы пути Господни».

Когда началась Великая Отечественная война, Владыка, будучи в ссылке, пришел к руководству райцентра и предложил свой опыт, знание, мастерство для лечения воинов Советской армии. Заявление, сделанное в связи с этим архиепископом Лукой, кончалось потрясающими словами — «по окончании войны готов вернуться в ссылку». Как пастырь и врач он просто не мог оставаться в стороне при виде страданий людей, которым мог бы помочь. С октября 1941 года святитель Лука стал консультантом всех госпиталей Красноярского края и главным хирургом эвакогоспиталя. Он много работал, совершая по пять сложных операций в день. Несмотря на то, что в это время ему было уже за шестьдесят, Владыка проводил в операционной по пять-десять часов ежедневно, особое внимание уделял тяжелораненым, которых нередко спасал от смерти.

Срок ссылки закончился в середине 1942 года, и этой же осенью Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Сергием епископ Лука возведен в сан архиепископа и назначен на Красноярскую кафедру. Итак, волей Божией благословением священноначалия Владыка возвратился к архиерейскому служению. В 1943 году на Поместном Соборе в Москве красноярского архиерея избрали постоянным членом Священного Синода. В 1944 году он стал архиепископом Тамбовским, а в 1946 году — архиепископом Крымским и Симферопольским. И везде святитель ревностно отдавал свои силы и время на служение: восстановление церквей, окормление священноначалия и паствы, проповедническую деятельность.

Творческое наследие святителя Луки обширно. Это и труды по медицине, и проповеди, из которых 750 записаны и составляют 18 томов машинописи, и написанная им с целью доказать неверующим истинность Православия книга «Дух, душа, тело», и, наконец, автобиографические «Воспоминания», которые неоднократно переиздавались. Много страданий выпало на долю святителя. Но он знал, что терпит их за правое дело — за дело Божие, и иной судьбы для себя не хотел. На исходе своей жизни в одном из писем он написал: «Даже если бы не изменилось столь существенно положение Церкви, если бы не защищала меня моя высокая научная ценность, я не поколебался бы снова выступить на путь активного служения Церкви. А к тюрьме и ссылкам я привык и не боюсь их».

Жизненный путь святителя-исповедника Луки завершился 11 июня 1961 года в Симферополе. В этот день Церковь праздновала память всех святых, в земле Российской просиявших. Множество людей пришло проводить в последний путь своего архиерея. До самого кладбища путь был усыпан розами. Три километра от собора до кладбища люди несли на руках своего Владыку в течение трех часов.

Постановлением Синода Украинской Православной Церкви от 22 ноября 1995 года он был причислен к лику местночтимых святых. Определением Юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви в августе 2000 года установлено всероссийское почитание священноисповедника Луки, архиепископа Крымского и Симферопольского.

(по материалам книги В Марущака)
«Святитель-хирург: Житие Архиепископа Луки»

Наверх

© Православный просветитель
2008-24 гг.